Джоанна Стингрэй

Я познакомилась с ним в 1984 году. Он был тогда застенчивым, замкнутым, говорил медленно, низким голосом. Что-то в нем мне сразу понравилось. Может быть, то, что в отличие от многих других он не пытался со мной немедленно подружиться только потому, что я - американка.

Поначалу мы были приятелями, и только со временем он стал одним из моих самых верных друзей. Я помню, как в 1985 году я ему сказала, что рано или поздно он обязательно приедет ко мне в гости в Лос-Анджелес и мы поедем в Диснейленд, а потом на берег океана. Но он мне ответил, что я не врубаюсь и что я очень наивная.

Тогда Виктор зарабатывал на жизнь, работая кочегаром, с вечеринок уезжал до часа ночи, чтобы успеть в метро, денег на такси у него не было. Но вот пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выдающемся рок-певце Викторе Цое. Однажды он рассказал мне, как к нему в кочегарку приезжал человек и стал орать, что ему, дескать, холодно, почему плохо топят... Виктор повернулся к нему лицом, и этот человек вдруг спросил:
- Ты же Виктор Цой, известный певец. Что же ты здесь делаешь?
- Это моя работа - ответил Виктор.

Тот человек сказал, что это просто невероятно. Я как-то спросила Виктора, почему он продолжает работать в кочегарке, и он мне ответил, что ему это нравится. Вероятно, работая, он уверенно себя чувствовал, это делало его проще и ближе к людям. Именно тогда я поняла, почему его песни значили так много для такого большого количества людей. Это были песни, написанные реальным человеком. Но в глубине души Виктор был ребенком. Ему всегда нравилось шутить, принимать участие во всяких приключениях, но при этом он умел быть серьезным и заботливым.

В 1986 году мне отказали в разрешении приехать в Советский Союз на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном. Полгода я ждала визы, и это были шесть самых ужасных месяцев моей жизни. Мне тогда казалось, что все кончено, и именно Виктор поддерживал меня все это время. Он писал мне письма со смешными картинками, в которых повторял: Джо, не грусти, ты обязательно вернешься. Мы все тебя ждем, мы - твои друзья и не забудем тебя. Пожалуйста, не плачь. Будь счастлива.

Его письма и телефонные звонки спасли мне жизнь. Время шло, и группа Кино становилась все популярнее. В 1988 году то, что Виктор считал несбыточным, произошло. Он полетел в Америку. Я ждала этого момента так долго, что решила потратить все сэкономленные деньги, чтобы сделать это его путешествие незабываемым. В аэропорт встречать их с Юрой Каспаряном я отправилась во взятом по этому случаю напрокат белом лимузине с баром и телевизором. Две недели мы провели, как дети, наслаждаясь жизнью. Виктору все очень нравилось. Мы скакали на лошадях, катались на снегомобилях, ездили на океан, были в Лаc - Вегасе. Ходили по магазинам и наконец поехали в Диснейленд, который понравился Виктору больше всего. И когда мы гуляли по сказочной стране, называемой Диснейленд, он все время повторял: "Я опять чувствую себя ребенком..."

В 1989 году он приехал снова, со своей женой Наташей, и в первый же день они отправились в Диснейленд, а на следующий день мы все вместе с Рашидом поехали на фестиваль американского кино на премьеру его фильма Игла, в котором Виктор исполнил главную роль. После показа фильма Виктор сыграл с Юрием короткий концерт. Зал был заполнен до отказа голливудскими знаменитостями, и, хотя они не понимали ни слова, энергия Виктора, страсть его песен их захватила. К сожалению, это был первый и последний концерт Виктора в Америке, но для всех, кто видел его тогда, он будет незабываем. Все, с кем Виктор встречался в Америке, даже мельком, остались к нему неравнодушными. В 1989 году мы часто летали в Ленинград по делам, Виктор в то время уже окончательно обосновался в Москве вместе с Наташей, и возвращались мы из Ленинграда с мешками, полными писем. Мы садились в конце самолета и читали их. Виктор старался читать все письма, они очень много для него значили, он понимал, что ему выпала особая миссия в жизни.

В 1990 году мы с Виктором ездили в Японию по приглашению одной из крупнейших японских компаний, фирмы Амьюз. Эта фирма решила купить Иглу, а также выпустить пластинку Кино и пригласить группу на гастроли. И опять мы веселились как дети, и наслаждались жизнью. Виктор там всем очень нравился, особенно девушкам, потому что он выглядел по-восточному, но был выше всех, что их и покорило. Японские девушки очень застенчивые, поэтому они только украдкой смотрели на него и хихикали. Это путешествие было для Виктора особенно важным. У него была слабость ко всему японскому, ему были понятны восточная сдержанность и застенчивость. К тому же в Японии тоже есть Диснейленд. В самолете, возвращаясь домой, мы проговорили всю ночь, и именно тогда я поняла, что Виктор стал настоящим мужчиной, в глубине души он по-прежнему оставался ребенком, но вместе с тем стал взрослым. Он много говорил об ответственности. Он чувствовал ответственность за свою первую жену Марианну, их сына Сашу, а также за Наташу и ее ребенка, не говоря уже о своей аудитории, к которой была обращена его музыка. Он сказал мне тогда, что ему приятно чувство ответственности, оно заставляет активно жить.

Он очень любил Наташу, и за те три года, что они провели вместе, они были неразлучны. Мне кажется, что большую часть жизни Виктор чувствовал себя одиноким, но с Наташей он нашел себя. Тогда, в самолете, он сказал мне, что добился всего, чего хотел в жизни, что он счастлив. 24 июня 1990 года состоялся последний концерт группы Кино на стадионе Лужники в Москве. Я тоже принимала в нем участие, и после своего выступления я сказала Виктору, что устала и поеду домой, но он попросил меня остаться, сказав, что сегодняшнее выступление Кино будет особенным. Вспоминая об этом, я ему очень благодарна, так как их выступление было действительно особенным: 62 тысячи человек приветствовали Кино и стоя пели вместе с ним. Был устроен специальный салют и зажжен олимпийский факел. Это был волшебный вечер, который нельзя описать словами. После концерта я попрощалась с Виктором, потому что на следующий день я улетала в Штаты. Мы пожали друг другу руки, чтобы скрепить наш договор поехать всем вместе следующей зимой в Диснейуорлд во Флориде. Он сказал мне, что собирается провести лето под Ригой и добавил, что если мне нужно будет срочно его найти, то я могу позвонить Наташиной маме в Москву, и она ему все передаст. А если ничего не нужно, то увидимся в сентябре. Он обнял меня, поцеловал и сказал : До встречи в сентябре.

В тот день, 24 июня 1990 года, я видела Виктора в последний раз. Эти печальные дни тянутся медленно для меня, и все время пытаюсь найти ответ на вопрос - почему? Почему именно он? И единственное, во что мне остается верить, - это что на то было Божья воля, что такова его судьба.

Он оставил нам свои песни, музыку и нашу память о нем. А что касается лично меня, я знаю только одно: никто не займет его место в моем сердце. Это место всегда будет принадлежать Виктору Цою. Когда я пытаюсь сейчас прийти в себя, именно его слова помогают мне превозмочь себя: "Джо, не грусти, пожалуйста, не плачь, будь счастлива". У меня был друг, его звали Виктор Цой, и мне его будет не хватать...

Юрий Каспарян

"Поначалу мы с Витькой мы с Витькой ходили - два таких дружка. Витя песенки сочинял, мы играли. Наверное, это и называется "был к нему ближе других". Хотя, если говорить о составе последих лет, с тех пор, как появился Игорь, то нельзя сказать, что я был дружнее с Цоем, чем Тихомиров или Георгий. Густав позже меня появился, но с Витькой они тоже общий язык нашли. Музыка, конечно, объединяла." "Последнее время Цой любил напоминать, что все это держится только на дружбе. То есть, он нас терпит только потому, что мы - друзья. Но я хочу сказать, из-за чего возникали трения. Может быть, я смотрю с негативной точки зрения на все эти вещи. Но мне уже давно на гитаре играть не хочется. И я не играю. Музыку пишу на машинке, как у Курехина. А вообще, отлично все было. За границу ездили. Машины купили. Побились все на этих машинах..." "Сейчас трудно стало. Сказать много можно, но не стоит, потому что другого ждут. Мифология творится, а мы в ней участвуем. Я сам не знаю, как к Витьке отношусь. Я и любил его, и ненавидел иногда. Это сложно, когда столько лет вместе. Но я его уважал всегда, потому что он был боец настоящий."